И очень скоро. Стояло знойное лето. Заказов новых не поступало. Правда, серийный завод передал нам неиспользованную аппаратуру с просьбой переделать ее в испытательные стенды. Это дело поручили мне и дали в помощь двух новых техников. С обоими я была уже знакома по комсомолу. Отличные, старательные и очень обязательные парни. Оба только что отслужили. Я удивлялась их расторопности и умелым рукам. С ними было очень уютно. Предлагали взять еще одного новенького, но ребята запротестовали. Отказалась и я. Север приучил к тому, что ребятам надо верить. Они лучше друг в друге разбираются.
Поскольку более серьезной работы не было, весь коллектив отпустили в отпуск. Мне он не полагался. Поэтому-то работу оставили мне. И попросили продолжить помощь соседней лаборатории. Сослались на то, что с тематикой уже разобралась, а план по отделу выполнять надо. Директор института говорил о том же.
В понедельник я переделала схему аппаратуры. Перепаяли с ребятами один комплект. Настроили его. Составили протоколы, показали заказчику. Он согласился. Ребята обосновались в цеху. Там тоже работы не было, поэтому имело смысл использовать опытных монтажниц. Заодно и им помочь заработать. Я с аппаратурой и техниками соседней лаборатории перебралась в «климатику». Было необходимо провести все климатические испытания.
Наш новичок остался один. То ли ему кто сказал, то ли сам придумал, что он теперь — начальник лаборатории; принялся рьяно руководить. Поскольку ребята его сразу послали по известному адресу и было их двое, он принялся за меня. Врывался в комнату во время снятия показаний или моих разговоров с заказчиком и, брызгая слюной, кричал, чтоб шла на свое место в лабораторию. Говорила с ним и я, и начальник той лаборатории — бесполезно. Изо дня в день ситуация повторялась. Обратились к новому начальнику отдела — пожал плечами: «Ну, раз он говорит…».
Я вообще не переношу склок и криков, а тут конца им не предвиделось. Предупредила начальника отдела, что если он этого «деланного» руководителя не остановит, уйду из отдела. Оба они рассмеялись: «Куда?!»
Об уходе я прежде не думала, а тут «сорвалась». Вспомнила, как прежний начальник лаборатории рассказывал о своей новой работе и приглашал, пришла к нему: «Больше не могу. Или Вы берете, или увольняюсь…» Он попросил меня посмотреть одну схему и исчез на несколько минут. Я не успела еще понять, как работает реле задержки, он стоял за моей спиной: «Вот приказ о переводе тебя в наш отдел с сегодняшнего числа. Вот пустой стол — занимай. Вот схемы устройства — изучай. Через неделю едешь!»
Заглянул начальник низковольтников, они о чем-то переговорили. Мне он пожелал удачи, поблагодарил за помощь. Началась другая «беготня». Приходили и «липовый» начальник и начальник отдела. Им запретили мешать мне работать. Так до конца недели и дежурили они под дверью с самого утра. Уговаривали вернуться.
На следующей неделе я улетела. Началась новая жизнь. Живая. Полигонная. Она была намного интереснее, потому что тут я отвечала за работу целого изделия, а не отдельных его частей. На первых порах мы работали группами. Каждый отдел имел своего представителя. По мере отработки группа уменьшалась. Уходили те, чья аппаратура была безоговорочно принята. Оставались только мы — комплексники, ответственные за все.
…Вот этой работой я и занималась все следующие годы. Менялась аппаратура, условия испытаний, окружающие люди. Но интерес неизменно оставался. Даже упав с трехметровой высоты и разбив голову, я надеялась вернуться на работу. Но не тут-то было. Инсульт следовал за инсультом. Врачи предвещали смерть. Пришлось уйти.